Двухсерийная (как и «Москва слезам не верит») версия картины была готова в начале 1984 года, однако бдительные цензоры потребовали внесения целого ряда правок, касавшихся прежде всего кадров употребления алкоголя. Меньшов резать картину отказался, из-за чего его отстранили от монтажа, а ленту положили на полку. До зрителя фильм дошел лишь спустя год, ряд сцен (например, танцев в баре, монологов Людмилы Гурченко об экстрасенсах и др.) все-таки сократили или выкинули, отказавшись от двухчастевого формата. Вопреки стараниям чиновников, картина стала одни из лидеров кинопроката. Только за первый год ее посмотрели 44,5 млн. человек — немыслимая по сегодняшним меркам аудитория.

Однокадровый эпизод выхода Василия из дома прямиком в море снимался в Батуми. На пирсе была установлена декорация — стена и дверь — которую в нужный момент поднимали краном. Поскольку требовалось, чтобы Михайлов выходил из «дома» в одежде, а всего через 10 секунд всплывал уже в одних плавках, под водой ему помогали раздеться водолазы. Они же на одном из дублей чуть не утопили актера — пока пытались развязать намокший галстук, у Михайлова кончился воздух в легких. В итоге галстук разрезали, актер не пострадал, но дубль пришлось переснимать. Усложняло сцену то обстоятельство, что съемки проходили в ноябре, когда температура воды была не выше 15°. Купающихся статистов играли добровольцы-моржи из членов съемочной группы. Тяжелей же всего пришлось Людмиле Гурченко — актриса, не переносившая холодную воду, была вынуждена находиться в ней дольше всех.

Голуби — ключевой символ фильма — были привезены в Междвежьегорск специально из Москвы. Птицы не должны были бояться камеры и людей, и уже были обучены. Александр Михайлов имел опыт общения с голубями, однако все равно для правильной работы с ними понадобился дрессировщик.